Мак выглядит расслабленным. Он подходит к двери и пропускает всех внутрь. Я иду самой последней и пытаюсь быстро проскользнуть мимо него, но он хватает меня за руку и притягивает к себе.

– Что с тобой такое? – Он берет меня за подбородок и заставляет посмотреть ему в глаза. – Ты на меня обиделась?

Я натягиваю на лицо улыбку.

– Нет, я в порядке. Мне все очень нравится!

Он мне не верит.

– Ты весь полет молчала.

– В частном самолете-то? – смеюсь я. – Я просто… все переваривала. Все-таки впервые путешествую таким образом.

Мак хмурится.

– Ты ведешь себя странно.

Я мотаю головой.

– Нет, я просто волнуюсь.

Он склоняет голову набок.

– Если что-то будет не так, ты же скажешь мне об этом?

– Конечно, друг. – Я широко улыбаюсь и хлопаю его по руке.

Он выглядит озадаченным, но пропускает меня внутрь к остальным.

Господи, Фрея, тебе нужно хорошенько поработать над твоим невозмутимым лицом.

Войдя за мной, Мак свистит, привлекая всеобщее внимание.

– Народ, в этом доме ровно восемь спален. Кто первый – того и комната. Выбирайте любую, кроме спальни с двухъярусной кроватью. Она зарезервирована для двух единственных одиночек, – он широко улыбается и указывает на меня. – Фрея, если кровать будет качаться, не смей стучаться! [21]

Парни весело гогочут от неприятной шутки Мака. Я заставляю себя улыбнуться, чтобы не отставать.

– Есть, капитан, – почему-то по-пиратски отдаю я честь.

Мак подмигивает мне, словно все это – какая-то хитрая уловка.

– До семи часов мы все вольны заниматься, чем хотим. Потом прогуляемся до центра города на ужин. Встречаемся тут же через три часа!

Все парочки взлетают вверх по лестнице, чтобы занять себе комнаты, а я иду исследовать остальную часть дома. Он прекрасен в своем очаровательном, старомодном, бабушкином великолепии. Обои с цветочным орнаментом, драпировки с оборками, оригинальная лепнина. На каждом журнальном столике – салфетки с крохотными фарфоровыми безделушками. Даже обеденный стол накрыт старомодной кружевной скатертью. С каждой деталью я все сильнее влюбляюсь в бабушку Мака.

Когда я добираюсь до задней части дома, у меня перехватывает дыхание от потрясающего вида на воду с залитой солнечным светом веранды.

– Это остров Арран, – слышу я голос Мака.

Он стоит настолько близко, что я чувствую спиной его тепло.

– Впечатляющий вид, – шепчу я, любуясь огромным садом, переходящим в песчаный пляж.

– Горы вон там, вдали. – Мак кладет руку на мое бедро и указывает направо. – Мы зовем их спящим гигантом, потому что они напоминают мужчину, лежащего в воде вдоль линии берега.

Я прищуриваюсь и смотрю за его рукой.

– И правда похоже.

Мак фыркает и обдает теплым дыханием мои волосы.

– Ага. В ясный день их очень хорошо видно, а закаты здесь просто невероятные.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него.

– Здесь очень красиво.

Он грустно улыбается.

– Я, конечно, жил с родителями в Дандональде, вдали от берега, но я часто приезжал сюда помогать на выходных. – Внезапно он наклоняется и хватает мою сумку. – Ваши покои в ту сторону, миледи, – многозначительно играет бровями он. – Пошли, покажу тебе нашу комнатку.

Я поднимаюсь за ним на два этажа в мансарду, где ему приходится пригнуться, чтобы пролезть в дверной проем. К спальне примыкает небольшая ванная. Односпальные кровати установлены на опоре в деревенском стиле, сделанной из амбарного дерева.

– Я буду сверху, – подмигивает мне Мак, бросая мою сумку на нижний ярус. – Большинство людей посчитает эту комнату худшей из всех, но… – Мак подходит ко мне, берет меня за руку и ведет к длинному узкому окну. Он встает сзади и кладет мне руки на талию, – знающие люди поймут, что отсюда открывается лучший вид.

Я безучастно оглядываю окрестности, а потом у меня от шока едва не пропадает дар речи.

– Чьи это лошади? – спрашиваю я, прижав ладонь к стеклу и уставившись на больших животных, пасущихся в загоне вдалеке.

Мак трясется от беззвучного смеха.

– Амбар и пастбище принадлежат поместью, но дедушка сдает их местному фермеру с лошадями.

– Господи, можно пойти на них посмотреть? Пожалуйста!

– Конечно, я уже обо всем договорился. Хозяин ждет нас через полчаса.

Взвизгнув от радости, я поворачиваюсь и притягиваю к себе Мака. Поцелуи стали для нас чем-то самим собой разумеющимся. За последние две недели не было ни дня, который мы провели, не касаясь друг друга.

Несмотря на новые пожирающие меня изнутри чувства, я не хочу, чтобы все это кончалось.

– Давай назовем этот урок «кто кончит быстрее», – воодушевленно заявляю я, скидывая с себя одежду так, будто она на мне загорелась.

Мак смеется и отстраняется, чтобы закрыть дверь спальни.

– Давай лучше сыграем в игру «кто будет тише». У этого древнего дома очень тонкие стены.

Улыбнувшись, я кусаю губу, и мы приступаем к нашему уроку. Я считаю, его можно считать успешным. Маку пришлось прикрывать мой рот всего дважды.

Глава 19

Мак

Кто бы мог подумать, что меня так сильно возбудит наблюдать, как Фрея гладит лошадей? Черт, надо уже привыкнуть к тому, что Фрея для меня горяча в абсолютно любой ситуации.

Она даже не очень расстроилась, услышав, что эти рабочие лошади не предназначены для верховой езды. Когда фермер дал ей щетку и предложил расчесать гриву парочки лошадей, я думал, она расцелует старого болвана.

К счастью, обошлось без этого.

Я немного помог с расчесыванием, но в основном я просто смотрел, как Фрея светится от счастья, гладя этих прекрасных животных. Эта женщина с ума сходит от котят и лошадей. Если бы она была моей женой, я был бы дураком, если бы не купил ей ферму с пони.

Не то чтобы я собираюсь на ней жениться, конечно. Она едва ли может терпеть меня достаточно долго для того, чтобы месяц со мной трахаться, не говоря уже о том, чтобы быть вместе всю жизнь. К тому же, мне кажется, она не видит во мне мужчину, с которым хотела бы осесть. Слишком уж легко она согласилась назначить дату окончания нашей договоренности. Сердце Фреи Кук определенно неприступно. Впрочем, как и мое. Я все еще сконцентрирован на своей футбольной карьере и отказываюсь позволить еще одной женщине испортить мне игру, как сделала это Ками всего год назад.

Я буду обязан остановиться на тридцатый день. После этого я уеду в тренировочный лагерь, и все закончится. Мы полностью разорвем эти отношения и начнем с чистого листа.

Мы с Фреей возвращаемся в дом, чтобы приготовиться к ужину. Собравшись за десять минут, я оставляю ее краситься в одиночестве и спускаюсь вниз. Когда я захожу в маленькую кухню с ярко-желтыми стенами и старым деревянным столом, мне открывается уморительный вид на Роана, читающего газету, как старичок.

– Я смотрю, кто-то уже чувствует себя как дома, – улыбаюсь я, хлопая его по плечу по дороге к шкафу, где мой дедушка хранит виски.

– Элли завивает волосы, и смотреть на это довольно быстро наскучивает.

Я смеюсь, поднимая бутылку с янтарной жидкостью, беру два стакана и присоединяюсь к Роану за столом.

– Только не говори мне, что ваш медовый месяц уже закончился.

Я наливаю нам обоим виски и протягиваю ему стакан. Он нюхает его и морщится.

– Нет, конечно. Он еще даже не начался.

Мы чокаемся и одним махом выпиваем порцию виски.

– Что насчет тебя? – спрашивает Роан, пока я наливаю нам еще. – Последние две недели вообще тебя дома не видел. Элли засыпает меня вопросами, да и мне самому любопытно. В наш последний разговор ты собирался остаться только на одну ночь.

Уголки моего рта тянутся вверх.

– Как тебе сказать… Все меняется, наверное.

– Наверное? – повторяет Роан. – И это все еще секс по дружбе? Как было с Ками?

– Сейчас все по-другому, – возражаю я и откидываюсь назад в кресле. Второй шот виски я пью медленнее, наслаждаясь его вкусом. – С Фреей у нас есть четкий срок окончания этих отношений.